Ровно пятнадцать лет назад, 12 апреля 2004 года состоялся релиз Painkiller, возможно последнего представителя жанра классических шутеров. Пятнадцать лет для развивающейся игровой индустрии — это очень много. Вы удивитесь, как все поменялось с тех пор.
«Последним классическим шутером» Painkiller считался уже в момент выхода — а как могло быть иначе, если тремя неделями ранее журналисты почти все как на подбор раздавали девятки Far Cry, игре про приключения парня в красной гавайской рубашке, где можно было бегать по большим открытым уровням без загрузки и любоваться на реалистичный океан? Еще раньше раньше, в ноябре 2003-го, Infinity Ward запустила серию Call of Duty, а в 2001 году и вовсе родился Мастер Чиф.
Индустрия менялась, а вместе с ней — все игровые жанры. И шутеры, конечно, не исключение. Лишь Painkiller радостно встречал игрока, словно продавец сувенирной лавки, не знающий языка туриста, только что перешагнувшего порог. «Да, шутер, стрелять, да — монстры много, оружия много, очень весело!» — говорили разработчики из People Can Fly. И не обманывали.
Painkiller — геноцид демонов под тяжелый рок
Painkiller была игрой про чистый экшен: никаких скрытых комнат, кинематографических вставок посреди уровня, стелс-элементов, раздражающих NPC и даже задач. Кроме одной: убей все, что движется, включая большого жирного босса в конце уровня. Любая составляющая Painkiller работала для того, чтобы игроку было весело устраивать геноцид дьяволов, демонов и прочих населяющих ад созданий. Карты «Таро» — чтобы получить какую-нибудь крутую способность и убивать. Души — чтобы их собирать, и потом снова убивать монстров, видов которых в игре десятки. Даже сюжет не отвлекал от геймплея. Вы умерли, и чтобы пройти к своей любимой, ждущей вас в раю, нужно пройти через ад.
Painkiller словно говорила: «Веселись, игрок, пока ты можешь! Ведь таких игр уже не осталось».
На смену шутерам, позволяющим игрокам приятно проводить время, расстреливая толпы врагов, постепенно приходили игры нового формата. Еще до анонса Xbox 360 и PlayStation 3, консолей, которые изменят все, «на огонек» заглянет Гордон Фримен. Но шутеры уже меняются.
Через четыре месяца после Painkiller на свет фонарика прилетит Doom 3, где в течение первого часа игрок бродит по базе, слушает NPC, смотрит в темные углы и наконец-то получает свое первое оружие — пистолет. Все изменилось окончательно и бесповоротно. Старые шутеры действительно стали старыми, но это станет понятно лишь осенью 2005-го. Сначала выйдет Serious Sam 2, где от былого задора первой части не осталось и следа, а затем состоится релиз чего-то непонятного под названием Quake 4. В ноябре в домах геймеров начнут довольно журчать консоли Xbox 360, во всю раскручивающие диски с Call of Duty 2.
Blah-blah-blah, nuclear missile bomb
Благодаря Call of Duty привычный жанр шутеров получил новый, сначала будораживший воображение, а через несколько лет начавший раздражать эпитет — рельсовый. С легкой подачи Modern Warfare шутеры превратились в голливудский блокбастер: Америке, а считай всему Миру угрожает опасность, демонов Doom и Painkiller заменили фанатики и террористы, из оружия — до боли реалистичные АК-47 и М416. Никаких «Больших чертовых пушек» и стреляющих молниями ружей — это уже несерьезно. Двери перестали просто открываться, теперь нужно нажать на специальную кнопку. И это в лучшем случае. Иногда ведь приходится и штурмовать помещения в слоу-мо.
На смену чистому веселью пришла драма, эмоции и технологии. В одном из самых запоминающихся уровней Call of Duty: Modern Warfare на город сбрасывают атомную бомбу, а игроку дают возможность понаблюдать за грибовидным облаком и даже немного поползать в муках и страданиях. От этого взрыва жанр не отошел, кажется, до сих пор.
...но то ли еще будет.
Дивный новый мир
Благодаря развитию технологий, появлению новых игровых движков и платформ у геймдизайнеров наконец-то появились возможности создавать шутеры, в которых не только приятно убивать, но и развиваться, выживать и сопереживать. Шутеры перестали быть просто набором уровней с оружием и противниками. Теперь это технологические песочницы.
Far Cry 2 уходит в гиперреализм — оружие клинит, а в теле застревают осколки. Crysis переносит геймера в тело суперсолдата и выпускает в джунгли — поиграть с беззащитными пехотинцами. F.E.A.R. заставляет сходить с ума, а S.T.A.L.K.E.R. дает посидеть у костра и послушать анекдоты, чтобы потом выйти в открытый мир и поймать маслину. Границы между жанрами стерлись, и теперь любая игра с огнестрельным оружием неожиданно стала шутером, потому что shoot — это стрелять. Становится непонятно, где RPG с элементами шутера, а где шутер с элементами RPG. И веселая Borderlands, недавно получившая ультрасовременное переиздание, яркий тому пример.
Вот так старая школа и словила маслину.
К 2011 году старая школа все еще никому не нужна. Выходит Painkiller: Redemption, которую не заметили тогда и о которой сейчас, кажется, никто и не вспомнит. А разработчик оригинала, студия People Can Fly под крылом Epic Games выпускает великолепную Bulletstorm, в основе которой лежит система Skillshot, поощряющая игрока за креативное убийство с использованием окружающих предметов и различных способностей. Но тогда игра провалилась.
До признания, ремастера и выпуска специальной версии с Дюком Нюкемом в качестве главного героя еще 8 лет. А тогда никому не были нужны энергохлысты и пинки противников под зад. Игра запомнилась лишь смешным рекламным трейлером, пародирующим уже тогда надоевшие военные шутеры в стиле Call of Duty.
How do you do fellow kids?
Жанр олдскульных шутеров сейчас, в 2019 году, переживает что-то близкое по духу ко второй молодости. Одни разработчики копируют дух 90-х и выпускают одну из самых высокооцененных PC-игр 2018 года DUSK. Другие хорохорятся и возрождают серию максимально близко к оригиналу, но в современной упаковке — см. Shadow Warrior 2. Но любовь большего числа геймеров удается заработать тем, кто хорошо умеет комбинировать задор и безрассудство шутеров старой школы с требованиями современного геймера.
И пусть новый Painkiller нам не светит, хочется надеяться, что Doom: Eternal и RAGE 2 слегка притупят эту боль и тоску по прошлому.
