Здравствуй, мама. Пишет тебе старшая дочь, Катенька. Гордись мной, ведь я теперь в армии — разведчица, как и все женщины. Служба мне нравится, и я очень многое хочу тебе рассказать. Но на все бумаги не хватит, да и времени мало. Со мной все хорошо — вчера я прошла боевое крещение.
Мне было страшно, мама, очень страшно. Мы прошли небольшую деревеньку близ Волги. Кошмарное зрелище: от нее осталась пара стен да остов храма, так полюбившийся снайперам. Мало того, что их не видно на фоне серых стен, так еще и открывается вид на все поле битвы. А ведь нам требовалось захватить семь точек. Семь! Укрыться негде, окопов мало, а вражеские танки видели нас с другого конца поля или постоянно обстреливали из минометов. Мы отвечали им противотанковыми ружьями, но пехоте пришлось отсиживаться по краям бывшей деревни. До ее центра добирался редкий счастливец. Простому солдату нечего делать в этом сером, грязном и промерзшем аду. Здесь царство танков и разведчиков. Кавалерия же… Знакомый гусар сказал после битвы, что место славное для разгона солдатни, но выезжать с пикой супротив танкового пулемета в чистом поле — это мчать галопом в могилу. Мне кажется, я не доживу до конца войны. Помнишь Таню, мою сверстницу, с которой мы ушли на фронт? Сегодня ее накрыло минометным снарядом…
День 35: Царицын
Маменька, ты бы видела меня в Царицына! Мы быстро захватили развалины близ порта. Танк с поддержкой пехоты легко их удержит. В жилом районе технике и разведчикам пришлось тяжко из-за штурмовиков и укромных мест. Но совсем худо нам было в Светловском храме. Второй этаж и узкие входы идеальны для обороны, так что если враг засел — сам черт его оттуда не выгонит. На подступах к храму мы умылись кровью. Из окопов носа не высунешь из-за снайперов, прячущихся в домах на окраине площади. В этих же окопах легко укрыться от техники. Так что нам доставалось от противотанковых гранат, пока не нагрянули гусары… Пикой воевать, конечно, не шашкой махать — пика требует большего умения и точности. На днях шальной рикошет угодил мне в плечо. Больно стрелять из винтовки, но я жива-здорова. Ты ведь знаешь, на мне все как на собаке заживает.
День 78: Альбион
Знай, мать, мы обязательно поедем в Эстонию после войны. Я участвовала в операции «Альбион», где мы должны были захватить три острова и часть побережья. Зимой они великолепны. Маленькая деревня, небольшой маяк и мостики — эти места прекрасны. Все испоганили немцы, которые высаживались с десантных барж, величавых, но таких уязвимых. Топя их на торпедном катере, каюсь, я радовалась как девчонка. Хотя не должна бы, ведь империя могла вызвать дредноут. Острова — очень легкая цель для пушек этого гиганта. Не будем о страшном. Мое дело — солдат отстреливать, а уж для такого эстонские острова идеальны. Легла себе в скалах или на мелком острове вдали от точек захвата и отстреливай бесов германских. Для снайперов и штурмовиков эта земля — ляпота да и только. Я уже привыкла к войне. Мне страшно в этом признаваться, но я совсем ничего не чувствую, когда убиваю людей… Надеюсь, что боженька простит.
День 112: Перевал Лупковски
За всю войну я еще не видела подобных красот и не переживала такого ада. Мы оказались на горном перевале, куда самолеты периодически сбрасывали боеприпасы. Нам приказали их захватить, но отдавать приказы легко... Из-за перепада высот, множества троп и карнизов в самых неожиданных местах воевать было невероятно сложно. И увлекательно, что ли. Я вспоминала детство, когда охотилась с дедом на дичь. В итоге захватывать боеприпасы оказалось не так уж и сложно. Стоило всего лишь найти неприметную скалу повыше и отстреливаться из винтовки. Иногда приходилось выдавливать врага из многочисленных расщелин и высот вместе с товарищами по оружию. Одной на поляны и в овраги лучше не соваться — задавят числом, да и укрыться негде. Ах да, я видела в бою винтовку Федорова и расхваленную Мосинку. Довольными остались и медики, и мы, разведчики. Помяни мое слово, винтовка Мосина станет легендой.
День 164: Брусиловский укрепрайон
Нам пришлось наступать только пехотой и легкой техникой, танкам здесь не пройти. Солдатам же тут раздолье, ведь основное место сражения — небольшой городок, разделенный рекой. Убийственно красивое и опасное место. В домах и развалинах удобно обходить врага, но можно угодить в засаду. Нам, снайперам, пришлось ютиться у подножья гор, ибо местность холмистая и овражистая. С винтовкой особо не разгуляешься, ну и слава Богу. У реки кровь постоянно лилась рекой, пулеметы грохотали... Такая там страшная резня творилась. Я же подстерегала на возвышенностях подлецов, обходящих моих сестер с фланга. Совсем запамятовала, мне довелось порулить броневиком. Держала на нем весь левый фланг — удобное для обстрела и красивое побережье. Очень жалею, что проклятая война мешает им полюбоваться… Битва выдалась славная, со мной все хорошо. Боженька оберегает меня: я ведь на войне почти полгода, и за это время получила лишь легкое ранение в плечо. Как же это было давно...
День 198: Галиция
Ах какие просторы, мама — эти Галицийские поля. Увидеть бы их с высоты птичьего полета… Порой я очень завидую пилотам наших бомбардировщиков «Илья Муромец». Этот небесный царь одним видом разгоняет врага, одним налетом втаптывает его в землю Галиции. Нам же, на земле, приходится очень туго. Пехота боится: от укрытия до укрытия — топать и топать. Сто раз поймаешь пулю аль попадешь под копыта кавалерии. А вот танкам и разведчикам тут вольница. Хотя такие просторы могут сыграть и злую шутку. Я видела, как один австрийский умелец пожертвовал собой, но в одиночку убил много наших и подорвал несколько артиллерийских грузовиков. В Галиции один в поле — воин. Здесь выполнять служебные задания — милое дело. Сегодня я освоила специализацию разведчика — теперь замечаю врагов на пару секунд раньше. А на поле боя даже секунда — целая вечность.
День 228: Госпиталь
Маменька, у меня дурные вести. Кажется, я умираю. Вот уже десять дней я лежу в госпитале, меня трясет и лихорадит, мне очень жарко… Все тело покрылось мерзкой сыпью. Врачи говорят, это тиф, который разносят блохи. Как же это несправедливо! Я прошла огонь и воду, меня не убили минометы, вражеские снайперы и танки, а теперь погубит какая-то жалкая блоха... Я не рассказала тебе, мама, и половины обуревающих меня чувств. И все же постараюсь быть краткой. Несмотря на творящийся вокруг кошмар, это были славные деньки. Лишь сражение при Волге было ужасно. Вольготно там себя чувствовала лишь техника, да и серость с грязью нагоняли еще больше тоски. Зато я поняла, как хороши гусарские пики и важны для развития служебные задания. Я испытала трепет перед «Ильей Муромцем» и даже прокатилась на броневике «Путилов-Гарфолд». Я не жалею, что пошла на фронт, и не боюсь смерти. Я верю, что моя жертва не будет напрасной, и мы победим.
С любовью,
твоя дочь Катенька.
Жалко Катеньку! Но времена были жестокие, что поделать. Кстати, в скором времени ждите подробный разбор дополнения!
