Никому не надо объяснять, кто такие зомби: даже в 2019 году тематические игры выходят с завидной регулярностью. Про оживших мертвецов слышал каждый: от дошколят до тех, кто сам скоро отправится в могилу. Но не все представляют, какой долгий путь прошли эти монстры: от реального явления, которое существует до сих пор на далеких карибских островах, и до одного из самых популярных явлений массовой культуры. Эта эволюция настолько интересная, что ее нужно рассмотреть во всех подробностях.
Далекая страна Гаити
История зомби начинается там же, где история всего человечества. Есть мнение, что само слово происходит из Африки, а, точнее, из ее восточной части. На языке небольшого народа митсого ndzumbi означает «труп», а с наречия Конго — «дух мертвого человека».
Корни слова уже не сулят ничего хорошего. Как и суть явления, пришедшего с острова Гаити в карибском море. По местным поверьям зомби — это мертвец, которого оживил колдун, чтобы обратить его в покорного слугу. Такой работник не требует деньги, повышение, медицинскую страховку: единственное, что ему нужно — немного еды.
Помимо баек есть и вполне задокументированные факты. В 1990-х на Гаити ежегодно регистрировали 1 000 случаев зомбификации. Она воспринималась реальной угрозой, а потому нашла отражение в местных законах. В 1864 году уголовный кодекс Гаити пополнился статьей об интересном способе убийства: отравить человека, чтобы тот казался мертвым, а затем похоронить его. Пролежав в могиле без воздуха и еды поддельный труп становится реальным.
Stay Away from the vodou!
Как так получилось, что зомби стали явью на Гаити? Это какое-то проклятое, забытое богом место? Отнюдь нет, хотя без всевышнего не обошлось. Зомби появились по одной причине: они хорошо ложатся в местную религию Вуду. Сам культ безвреден, хотя и создает две предпосылки для существования кадавров.
Во-первых, гаитяне верят в одержимость. Для них она не что-то плохое, а способ связаться с духами Лоа. Во время обрядов те призываются и вселяются в одного из присутствующих (не обязательно жреца!), после чего задабриваются любимыми вещами. Так богиню красоты и плодородия Эрзули поят розовым шампанским и опрыскивают духами. Таким образом, вудуисты не только завоевывают благосклонность Лоа, но и связываются через них со всевышним богом. Тот безразличен к людям, а, значит, до него можно достучаться лишь через подчиненных сущностей.
Во-вторых, вуду рассматривает человека не как один организм, а наслоение тел. Например, душа состоит из большого и малого доброго ангела. Первый отвечает за кровообращение и прочие биологические функции, присущие каждому человеку, а второй — за личность и волю. Именно маленький ангел покидает людей, когда те одержимы духом или сильно испугались.
Злому колдуну всего-то нужно изгнать малого доброго ангела, чтобы подчинить себе человека. Тот будет покорным до тех пор, пока его хозяин не умрет или утратит силу.
Как приготовить зомби
Мы поняли теорию приготовления зомби. Только что происходит на практике и как на самом деле подчиняют волю человека? Существует несколько взглядов.
Первый из них — народный. Гаитяне верят, что виноват зомби-порошок, чей рецепт поколениями хранится у колдунов. У них можно купить препарат, чтобы применить его на ненавистном знакомом или родственнике.
Исследователи из прошлого века видели этот процесс следующим образом: жертву отравляют первым порошком, содержащим тетродоксин. Вещество блокирует нейроны мозга: в малых дозах оно расслабляет и вызывает кайф, а в больших приводит к смерти или похожему на нее параличу. Человек становится обездвиженным и похожим на труп, из-за чего его хоронят. После несчастного оживляет шаман, одурманивает его вторым порошком, а до кучи связывает и бьет.
Более современные ученые, начиная с 1990-х, отрицают, что тетродоксин — главный ингредиент блюда под названием зомби. Но нельзя исключать, что другие вещества и наркотики участвуют в процессе. Принимая их регулярно, человек теряет волю, зато обретает потерянный взгляд, бессмысленные движения и гнусавую речь. Иными словами, становится зомби.
Но не одни вещества участвуют в процессе. Так писатель Виктор Пелевин в антропологической работе «Зомбификация» выделяет другой важный элемент — веру. Лежа в могиле, гаитяне понимают, что их проклял злой колдун. Когда тот появляется и завершает обряд жестоким избиением и дурманящим наркотиком, жертва окончательно верит, что ее обращают в покорного слугу. Такая версия может звучать как бред, но только для тех, кто недооценивает силу суеверий и установок, которые вбиваются в людей с самого детства. В какой-то момент они становятся настолько привычны, что не подвергаются сомнениям, особенно среди темного и неискушенного народца.
Вера движет не только безвольными рабочими, но и их семьями. Ученые-антропологи отмечают, что миф о зомби жив и благодаря гаитянам, которые признают в сбежавших зомби своих пропавших или умерших родственников. Хотя на самом деле перед ними чужие люди, что доказывает проверка на ДНК. Роланд Литтлвуд, профессор антропологии и психиатрии лондонского университета, описал два случая ложного воссоединения в своей статье 1997 года.
Литтлвуд указывает и последнюю из причин зомбифиикации — психические болезни. Зомби, якобы отравленные и подчиненные, на деле оказываются бедолагами с поврежденным мозгом, страдающие от плохой обучаемости или одной из форм шизофрении, замедляющей речь и движения. Со всем этим борется современная психиатрия, только кто о ней слышал в небольших поселениях, изолированных от внешнего мира?
От реальности к вымыслу
Как вы уже поняли, гаитянские зомби кое-чем похожи на привычных нам живых мертвецов: медлительные и одутловатые. Но в ключевых моментах они радикально отличаются: одни — покорные, работящие, мало едят, другие — подчиняются лишь своим животным инстинктам и никогда не откажутся перекусить человечиной. Оба вида зомби совершенно разные, а общего в них только название.
Тем не менее без вуду-зомби не появилась бы привычная нам нечисть. Правда, путь от одной формы к другой был не близок, и начался в древней Месопотамии. Именно там замечено первое упоминание злых мертвецов: Иштар, богиня любви, плодородия и справедливости, угрожает выпустить их в мир живых, если повелительница подземного царства не пустит ее к себе.
Согласно мифу, в результате нечисть начала бы пожирать живых. Это показывает, как жители месопотамии боялись гнева почивших. Если не уважить их, то они вернутся, и тогда всем не поздоровится.
Если сильно прыгнуть вперед во времени, похожую мысль высказывала Мэри Шелли. Английская писательница Викторианской эпохи известна романом «Франкенштейн, или Современный Прометей». В нем тоже фигурирует жестокий и мстительный мертвец, который восстал против ученого, собравшего его из частей умерших. Что важно, монстр появился не из-за магии, а в результате научного эксперимента, что роднит произведение с современными зомби-опусами.
Винит науку и Говард Лавкрафт — американец, писавший в первой половине 20 века. Он считается одним из самых влиятельных творцов прошлого столетия, чей гений признали лишь после смерти. При жизни он публиковался в пресловутых бульварных журналах, известных низким качеством печати.
Через них Лавкрафт познакомил мир с серией рассказов о сумасшедшем докторе Весте и его помощнике. Оба проводят эксперименты с целью оживить трупы и, к несчастью, преуспевают в этом. Только вот мозг их творений успел деградировать, делая существ злобными и кровожадными. Один из кадавров избил Веста, а потом вышел на улицу, где убил дюжину людей, прежде чем его схватила полиция.
Белый зомби на Магическом острове
Монстры Лавкрафта похожи на современных зомби, но никто и не думал так их назвать. Ведь тогда, в 20-30-х годах слово закрепилось за другой нечистью, родом с Гаити.
В 1929 году Уильям Сибрук выпустил книгу о своем путешествии на остров в Карибском Море. Она называлась «Магический Остров» и одной из первых познакомила англоговорящего читателя с феноменом зомби. Сибрук был одним из тех, кто популяризовал это слово и закрепил его в языке.
Правда, из всего произведения лишь одна глава посвящена зомби. Зато какой ужас она внушала в тогдашних американцев! В ней Сибрук рассказал о том, как он посетил плантацию американско-гаитянской сахарной кампании, где трудились зомби. Они до смерти напугали автора, хотя правдоподобность его слов вызывает сомнения. Уильям был странным мужиком: он чересчур увлекался культами и алкоголем. В общем, не самый здравомыслящий рассказчик.
Но у Сибрука не отнять одного: он стал одним из главных популяризаторов вуду-зомби. Его «Магический Остров» лег в основу сценария «Белого Зомби» — голливудского фильма 1932 года. Черно-белая лента одной из первых показала с большого экрана мрачных безвольных рабов с Гаити.
Те зомби устрашали публику. Но главной угрозой были не кадавры, а их повелитель Мардер Легенде, сыгранный Бело Лугосии (известен по роли Дракулы). Именно его чар нужно бояться, ведь они действуют не только на глупых аборигенов (по мнению тогдашнего расистского общества), но и белых американцев. Под влиянием Мардера, главная героиня впадает в кому и становится зомби. В новом обличье дама пытается убить своего возлюбленного, но ее останавливают. К счастью, в конце всех ждет хэппи энд: колдуна сбрасывают в обрыв и его чары рассеиваются.
Я легенда в ночь живых мертвецов
Джордж Ромеро, считающийся отцом зомби-жанра, никогда не думал о монстрах из своего фильма «Ночь Живых Мертвецов» (1968) как о зомби. Для творца это были чудики из фильмов про культ вуду и никак не соотносились с кровожадными тварями, которые у него назывались «упырями» (в ориг. ghouls).
Со временем Ромеро сдался под напором прессы, называвшей его монстров зомби. Таким образом, в сценарии следующей ленты, «Расцвет Живых Мертвецов», уже фигурирует слово на букву Z. Здесь произошло важное событие: отныне зомби не только ведут себя так, как мы привыкли, но и называются знакомо.
Тут бы стоило подробнее поговорить о культовой «Ночи Живых Мертвецов» и как она повлияла на жанр. Но сперва нужно сделать одну остановку на станции «Я легенда».
Это фантастический роман 1958 года Ричарда Мэтисона про последнего человека на Земле, окруженного ордами вампиров. Пускай Мэтисон рассказал о другом типе монстров, его труд повлиял на идею о зомби. Как такое возможно? Все просто: «Я легенда» презентует пост-апокалиптический мир, где человечество пало жертвой вируса, передающегося через укусы. Последним из людей остался главный герой — Робер Нэвилл. У него иммунитет к злополучной бактерии и жилище, хитро защищенное от набегов нечисти.
Согласитесь, описанное звучит как типичный зомби-апокалипсис, только с вампирами. Более того, по сюжету Нэвилл, работая над противоядием, понимает, как эффективнее убивать упырей. После этого он бросается в «рампагу» и, словно персонаж компьютерной игры, вырезает кучу вампиров. Те больше не приближаются к его дому.
Это далеко не последнее событие «Я легенды». Более того, мы оставили за бортом главный сюжетный поворот, повергающий в шок. Он нам ни к чему, ведь мы и так выяснили главное для нашей темы: роман представил идею вируса, который приводит к вымиранию человечества. Вчерашние люди становятся кровожадными мутантами, от которых отбивается главный герой. Что немаловажно, чудища показаны, скорее, как преграда, которую можно разрушить, если действовать методично и с умом.
По собственному признанию, Ромеро возьмет идею кровожадных вампиров, кусающих людей, и скрестит их с ожившими трупами. В эксперименте родится «Ночь Живых Мертвецов» — один из ключевых зомби-фильмов, с которого начался жанр и современное видение его антагонистов. Они медленные, тупые, зато хорошо слышат и реагируют на свет. Убиваются лишь хэдшотами, уничтожающими мозг.
По сюжету «Ночи Живых Мертвецов» происходит катаклизм, из-за которого мозги умерших реанимирируются, а трупы объявляют охоту на живых. Напасть застала главных героев в самом неподходящем месте — на кладбище. Они укроются в двухэтажном доме, надеясь дождаться помощи. Кавалерия в лице военных придет, но, как всегда, поздно: к этому времени добрую часть персонажей съедят. Что примечательно, здесь укус зомби не обязателен, чтобы превратиться в упыря. Жертва погибает от смертельной раны, а не от какого-нибудь вируса.
Живые мертвецы вернулись спустя 28 дней
На культовом фильме Ромеро метаморфозы зомби не только не закончились, они только начались! Каждый последующий влиятельный автор по-другому видел упырей и истории с их участием. В числе переосмысливших был Джон Руссо, приложивший руку еще к «Ночи Живых Мертвецов». Когда же речь зашла сиквеле, коллеги разошлись в его видении.
В итоге Руссо написал свое продолжение в романе «Возвращение живых мертвецов». Книгу вольно адаптировали одноименный фильм 1985 года, сдобрив натуралистичным черным юмором. Действие начинается на медицинском складе, где работников по глупости выпускают зомби из контейнера, оказавшегося там по ошибке. Содержащаяся в нем радиация проникает в атмосферу, после чего выпадает дождь, оживляющий мертвецов с ближайшего кладбища.
Получившиеся зомби сильно отличаются от фильма Ромеро. Они не ходят, а бегают, охотятся не за всем человеческим телом, а конкретно мозгами, о чем сообщают, дьявольски хрипя. Вообще, здешние трупы очень бодро говорят: один из них вызывает подкрепление (добавку!) по полицейской рации, а другой объясняет мотивы. «Мозги нам нужны, чтобы погасить боль от пребывания мертвыми», — злобно шипит дама, разрубленная надвое. И главное отличие от ромеровских зомби: на них не действуют хэдшоты. Испробовав этот метод, герои глубоко поражаются: «В том фильме же сработало!»
«Возвращение живых мертвецов» показало более опасных, бегающих зомби. Идею подхватят другие авторы и в особенности британец Дэнни Бойл, режиссер «28 дней спустя». Вопреки популярному мнению, его фильм 2002 года не изобрел резвых мертвецов. Тем не менее, лента развивали эту идею и вновь зажгла интерес к зомби-хоррорам.
Все потому, что «28 дней спустя» отказываются от концепта плотоядных зомби. Вместо них мы имеем дело с больными бешенством: один укус или другое проникновение заразы мгновенно делает человека реактивным злобным пациентом. Он забывает, кем был, а также про чувство голода, страха, и желает лишь убивать.
Как ни странно, шустрый вирус и его разносчики — не те, кого нужно по-настоящему бояться. Главные злодеи — это люди: речь не только о борцах за права животных, выпустивших заразу из кэмбриджского центра изучения приматов. Те же британские военные, к которым попадают герои, оказываются сущими дьяволами. Подобная сатира — такой же обязательный элемент жанра, как и сами зомби.
Третья мировая Z
Все предыдущие авторы хорошо раскрыли драму отдельных людей, но ни один не взглянул на зомби глобально. Хотя в этом главное отличие живых мертвецов от других монстров: вторые «угрожают индивидам», а первые — «всему человечеству».
Подобную мысль высказал Макс Брукс — автор романа «Мировая Война Z» 2006 года. Будучи художественным произведением, книга преподносила себя как документалистика. Ее действующее лицо, агент ООН, готовит доклад о зомби-чуме. Эпидемия затронула всех на Земле, но мало кто понимает, как угроза появилась и развивалась. Чтобы составить картину герой путешествует по всему миру, разговаривает с пострадавшими из разных стран, в том числе России.
По итогу третьей мировой наша страна превратилась в полностью религиозную страну, с национальной идей: нарожать новых граждан взамен горы погибших. Матушка-Россия оказалась не одинокой в беде: зомби покусали весь мир. Тот, конечно, пережил инфекцию, но покрылся язвами и струпьями, которые заживут нескоро.
«Мировая Война Z» смотрит на зомби не как на толпу монстров, а явление, которое изменило жизнь на куче разных уровней. Одни новшества — позитивные: Израиль и Палестина впервые за долгие годы заключили мир. Но подавляющее большинство ужасают: европейские страны додумались отправлять преступников не в тюрьму, а на зараженные земли. Оказавшись среди недобитых зомби, зэки самоорганизовались, построили небольшие государства и теперь угрожают вчерашним надзирателям.
Зомби, который меня соблазнил
Зомби не смогли покорить человечество силой, но сделали это другим способом: любовью. В начале 2000-х и особенно 2010-х прослеживается новая веха в истории живых мертвецов: их воспринимают как друзей и даже больше.
Немало авторов по-другому взглянули на нежить, и, как ни странно, публике понравился их подход. Ну а что, «Сумерки» Стефани Майер показали, что девушка может полюбить вампира или оборотня. Неудивительно, что тинейджеры, выросшие на романе о метросексуальных кровопийцах, задались вопросом: чем зомби хуже?
Дошло до парадокса: теперь зомби тоже люди. Конечно, не физически, так как хуже выглядят и пахнут, а морально. Например, «Поколение мертвых», роман Дэниела Уотерса 2009 года, прямо говорит: восставшие мертвецы могут испытывать привязанность и даже любовь к людям. И совсем не как ко вкусной еде! Правда, живым сложно принять это, потому группа мертвых подростков, которые хотят быть приняты обществом, натыкаются на стену непонимания.
Схожая ситуация в книге «Тепло наших тел» и фильме по ее мотивам. К зомби по имени Р возвращается сердцебиение, когда он видит девушку по имени Джули. Она со своими друзьями покинула безопасный город, обнесенный стеной, чтобы найти лекарства. По пути ее парень погибает, как раз от руки Р: герой поедает его мозги, проникается воспоминаниями умершего а вместе с тем — симпатией к Джули.
Впоследствии Р спасает Джули жизнь, замаскировав ее под одну из своих и укрыв у себя дома, в поселении зомби. Растущая привязанность между героями (которой не мешает то, что «пленная» пытается сбежать) покажет, что живые и мертвые могут ладить. Хотя до этого оба общества враждебно относились друг к другу. Несмотря на это, к зомби возвращается тепло их тел, после чего они постепенно ассимилируются с людьми. То, что это возможно, показал Р, пробудившийся от поцелуя Джулии.
Одни назовут авторов «Поколения» и «Тепла» больными извращенцами, другие — прогрессивными творцами. Сложно сказать, кто прав, ясно лишь одно: романтизация зомби вписывается в развитие искусства. Во-первых, мы живем в эпоху пост-модерна, когда «ничто не истинно и все дозволено». Можно как угодно менять каноны — главное делать это красиво и с умом. Во-вторых, толерантности — одной из главных ценностей мирового сообщества. А, значит, нельзя кого-либо ненавидеть, не попытавшись понять. Ведь когда ты слепо презираешь рабовладельцев, коммунистов или еще кого, то сам становишься злодеем.
Зомби проделали огромный путь. Начав как податливые рабы из легенд о Вуду, они обрели волю убивать и есть кого угодно. Кадавры пережили не одну итерацию, последняя из которых ужасающе напоминает некрофилию. Но в такой изменчивости и суть любого явления популярной культуры: если оно готово меняться, то всегда остается актуальным, потому что не надоедает.
